Интеллект как защита от себя

Продолжаю тему защитных механизмов личности. Сегодня очередь интеллектуализации – очень интересного способа психологической защиты.

В прошлой публикации я начала рассказ о т.н. «интеллектуальном» блоке защитных механизмов. Я рассказала о рационализации, компартментализации и морализации. Сегодня хочется обсудить ещё одни механизм, который внешне очень похож на упомянутые, но только внешне. Это интеллектуализация.

Попытки осмыслить собственный опыт сами по себе не являются защитными. Людям свойственно стремление к познанию. Защитными они становятся, когда их цель – снятие тревоги. Собственно, это основная цель всех защитных механизмов.

Помимо общей цели, рационализацию и интеллектуализацию роднит то, что они привлекают к делу наш интеллект. Это тот случай, когда мы защищаемся с помощью нашего мышления. Но на этом сходства между механизмами заканчиваются.

Рационализация и интеллектуализация решают разные задачи. Первая стремится подыскать для нас оправдание, которое выглядело бы логично и не вызывало морального конфликта. Задачи интеллектуализации – не оправдание, а понимание происходящего. Я бы сказала, что в этом плане интеллектуализация ближе к компенсации или сублимации, чем к рационализации.

Истоки

Считается, что формирование данного механизма начинается к подростковому возрасту. Т.е. это довольно поздний механизм. Для сравнения, отрицание и проекция формируются уже в раннем детстве.

Подростковый возраст связан с активным развитием интеллектуальных функций. Подростки способны удивлять глубиной понимания многих вещей, в т.ч. и очень абстрактных. К сожалению, их поступки не отличаются такой же глубиной понимания, но это уже совсем другая тема.

Период бурного созревания волей-неволей заставляет задуматься о своих желаниях, побуждениях, приоритетах и смыслах. Возникают вопросы: «какой я?», «что со мною будет?», «чего я хочу от жизни?». Это время серьёзных вопросов и тревог. Анна Фрейд очень точно сказала, что при интеллектуализации «инстинктивные процессы переводятся на язык интеллекта». Обдумыванию подвергается всё: от особенностей своего тела до смысла своей жизни.

Т.о., на данном возрастном этапе мы получаем механизм, который «включается» в сложных жизненных обстоятельствах, позволяя анализировать их, отодвигая на задний план неприятные эмоции, в первую очередь – страх и тревогу. Мы облекаем эмоции в слова, сопоставляем, делаем выводы и тем самым пытаемся понять происходящее.

В чём подвох?

Столь идеальный механизм ставит под сомнение какой-либо вред от психологической защиты. Действительно, что может быть плохого в стремлении к познанию?

Основной подвох я уже упомянула – интеллектуализация позволяет отодвинуть на задний план эмоции. Если механизм компартментализации подразумевает изоляцию друг от друга противоречивых мыслительных установок (что позволяет им существовать одновременно, не вызывая когнитивного диссонанса), то интеллектуализация изолирует интеллект от аффекта, что позволяет взглянуть на ситуацию холодно и трезво. Никаких переживаний, лишь объективный анализ. Насколько эффективно это удаётся – отдельный вопрос в каждом конкретном случае.

Конечно, иногда такой подход просто необходим. Он помогает в действительно невыносимых условиях, подчас спасает от безумия и боли.

Обычно роль интеллектуализации демонстрируется на примере профессий, связанных с высокой личной ответственностью, рисками для своей и чужой жизни. Это спасатели, врачи, военные, следователи по особо тяжким делам и др. Рабочая обстановка бывает настолько психологически невыносима, что волей-неволей приходится абстрагироваться от собственных переживаний, чтобы продолжать деятельность.

Одним из способов убрать эмоции становится попытка отстраниться от объекта воздействия (пострадавшего, пациента, жертвы). В частности, на помощь приходит профессиональная и даже научная терминология, которая создаёт дистанцию между «профессиональным» и «человеческим», отделяет личность от работы.

Кстати, способ «спрятаться за словами» на удивление эффективен. Были эксперименты, показывающие, как у зрителей снижаются физиологические показатели стресса, если фильм с жестокими сценами (болезненное оперативное вмешательство «во всей красе») снабдить текстом, дающим научные пояснения происходящему на экране. Это спасительная роль интеллектуализации в чистом виде.

Вы скажете: «Но это же какая-то шизофрения получается». Конечно, подобное отчуждение от собственных переживаний чревато расщеплением. Поэтому такие работники более других подвержены стрессам, выгоранию и прочим профессиональным деформациям вроде появления цинизма или даже страха перед своими обязанностями. У представителей экстремальных профессий возникает риск посттравматического стрессового расстройства.

В обычной жизни эти тенденции проявляются не столь ярко, но не менее драматично. Люди, склонные интеллектуализировать фрустрации, подчас утрачивают связь с собственными эмоциями. Они не перестают их испытывать, но как бы запрещают себе их переживать. Даже разговор о своих чувствах они облекают в сложные интеллектуальные конструкции, более напоминающие научный доклад. Иногда требуется много времени и психотерапевтических усилий, чтобы связь с собственными переживаниями была восстановлена.

Согласно теории Р.Плутчика (чей тест на защитные механизмы вы можете пройти здесь), интеллектуализация развивается для совладания с эмоцией страха во всех своих проявлениях: тревога, растерянность, паника. Задача – обесценить эмоцию и спокойно объяснить происходящее. «Всё объяснимо!» - девиз интеллектуализации.

Есть версия, что к интеллектуализации более склонны подростки, у которых были трудности в налаживании отношений со сверстниками. Что ж, это можно понять. Ведь тот, у кого всё ОК, не нуждается в долгих часах размышлений наедине с собой. Но, с другой стороны, насколько такой человек сможет понимать себя и других? Насколько его ум будет готов к испытаниям, которые рано или поздно настанут? Вот что говорит Анна Фрейд:

«Объективная опасность и депривация побуждают человека к интеллектуальным подвигам и изобретательным попыткам разрешить свои трудности, тогда как объективная безопасность и изобилие делает его довольно глупым. Сосредоточение интеллекта на инстинктивных процессах представляет собой аналог бдительности человеческого Я перед лицом окружающих его объективных опасностей.»

А.Фрейд «Психология «Я» и защитные механизмы»

Получается, что данный защитный механизм не только помогает нам справиться с личной тревогой, он имеет эволюционное значение. Хотя, безусловно, ставки в этой интеллектуальной игре довольно высоки.